Феномен сериала

Written by Olga Bukhina

В русской детской литературе сериальность – нечастое явление. Конечно, повести с продолжениями писались для детей и раньше – вспомним Волкова и его бесконечные вариации, последовавшие за «Волшебником Изумрудного города». Но здесь дело иное, эти книжки – настоящий сериал, где героиня растет и набирается опыта с каждой книжкой. Впрочем, в прямом смысле слова, расти ей уже некуда, она и так давно вымахала большая-пребольшая. Серия книжек – а их в издательстве «КомпасГид» вышло уже девять – о большой маленькой девочке, как обожаемый самой героиней сериал о Шерлоке Холмсе с актером, чью фамилию она просто не может выговорить, будет, я надеюсь, продолжаться еще долго и на двенадцати сериях не остановится. Автор этих книг – минчанка Мария Бершадская.

Большая маленькая девочка – а зовут ее Женя – живет с папой, мамой и сестрой в большом городе, ходит в школу, дружит с соседским мальчиком Мишкой и соседской девочкой Соней. Она, конечно, вызывает удивление прохожих и одноклассников, но все довольно быстро привыкают к ее необычному росту – все-таки она совершенно обычная маленькая девочка. Есть, правда, противный мальчишка, который не перестает дразниться, да и встречные то и дело спрашивают, не баскетболист ли папа. Но ко всему можно привыкнуть, а папа, между прочим, доктор.

Заботы у Жени самые обыкновенные – приручить новый город (раньше Женя жила в городке поменьше, там жить было попроще), снять с дерева попугайчика (он старенький и плохо видит), испечь папе шарлотку на день рождения (а почему ее все зовут шарлоткой?), набрать побольше грибов (и потом выбраться из леса), порадовать умирающего дедушку друга новогодними подарками (подарить ему запахи прошлого – до чего же гениальная идея).

Жене, как любой другой девочке, бывает весело, а бывает грустно. Иногда ей надо поплакать – лучше папе, он понимает. А еще она очень любит рассказывать разные истории. Это потому, что кроме роста внешнего, есть у нее и внутренний рост, который она представляет себе в виде огурца. А огурцы Женя любит. Главное, чтобы внутренний огурец не вымахал слишком большим. Вспоминается становая гайка, которую то и дело надо было подкручивать. Она была у героя Радия Погодина – Гришки из «Книжки про Гришку».

Замечательные рисунки Александры Ивойловой очень украшают эти тоненькие томики и помогают себе представить Женю не монстром каким-нибудь, а именно большой маленькой девочкой. А детям Мария Бершадская рассказывает о своих книжках вместе с длиннорукой и длинноногой куклой Женей.

История с географией № 2

Written by Olga Bukhina

Да, Питер не забыт. В «Городском ралли Санкт-Петербурга» Хельги Патаки, изданном "Самокатом", девять маршрутов: Петропавловская крепость, Парадный Петербург, Золотой треугольник, Стрелка, Васильевский остров, Литейная часть, Владимирский квартал, Коломна и Каменноостровский проспект. Гуляй не хочу.

Есть и другие книги, специально написанные о Питере, не путеводители для взрослых, а увлекательные рассказы для детей. Любовь Шиф несколько лет назад выпустила две книги «Путешествий по Петербургу с Аликом и Гусариком». Это сказка-путеводитель, в которой ведется рассказ о знаменитых зданиях и исторических событиях, об императоре Петре Первом и о строительстве российского флота, недаром же город Петра – морская столица. А совсем недавно Любовь Шиф опубликовала и еще одну историю о своем городе, «Сказки феи Летнего сада». В этой книжке по городу летают невидимые простым смертным феи – фея Летнего сада, фея Марсова поля, фея Зимнего дворца. Оживают известные всем городские скульптуры – Медный Всадник и Нептун Ростральных колонн, дедушка Крылов и статуя Ночи в Летнем саду. Есть и новые памятники – Чижик-Пыжик на Фонтанке и Петропавловский Заяц, уютно устроившийся на деревянной свае посреди Невы.

О Питере не забывают и "Настя и Никита". О строительстве Петербурга и его главного проспекта рассказывает книга Дины Арсеньевой "Пешком по Невскому". Представьте себе, царь Петр повелел всем жителям, чьи дома стоят на Невском, мыть улицу раз в неделю – каждому у своего дома. Даже трудно вообразить себе такую чистоту. И что еще удивительней, почти все каменные дома, построенные на Невском проспекте, уцелели до наших дней. Когда-то Аничков мост, еще деревянный, разводили, чтобы по нему не пробрались волки из леса. Не только ребенок, но и взрослый, может узнать из этой книги много нового.

Хельга Патаки написала книгу "Мосты Петербурга". Что Питер без мостов? Оказывается, никто не знает точного количества мостов в городе. Царь Петр хотел вовсе обойтись без мостов, пусть лучше будут корабли да лодки. А уж когда появились мосты, проход и проезд по ним был платным, с экипажа по три копейки, с воза по две, с пешехода по копейке! Разнообразие питерских мостов поражает, за право стоить мосты в городе сражались лучшие инженеры и архитекторы, включая знаменитого Гюстава Эйфеля, творца парижской башни. Кого только нет на мостах – тут и кони, и львы, и сфинксы.

Совсем недавно вышла книга Дины Арсеньевой об Эрмитаже, "Эрмитаж. С этажа на этаж". Здесь и о строительстве царского дворца, и о коллекции предметов искусства, появившейся при Екатерине Второй, и о любимом уголке моего детства – Рыцарском зале. Сначала картинами и скульптурами любовались только цари, но с середины девятнадцатого века в музей мало-помалу стали пускать обычных людей, а в этом году Эрмитажу – дворцу и музею – исполнилось 250 лет. Не забыты в книжке и знаменитые эрмитажные коты, которых в музее никак не меньше семидесяти. Лишних отдают на усыновление, и взявший кота из Эрмитажа получает право бесплатного посещения музея.

Феномен подобного интереса к малейшим деталям истории Москвы и Питера заслуживает своего исследователя. А как насчет других российских городов, кто напишет о них?

История с географией № 1

Written by Olga Bukhina

Хочется отметить некий новый феномен современного российского книгоиздательства для детей. Последнее время появилось много книг, рассказывающих о Москве. Тоненькие книжечки весьма популярны, хорошо продаются – всем хочется, чтобы дети знали историю города, да и недорого. Многие из них выходят в издательстве «Фома» («Настя и Никита»). На книги этой серии можно даже подписаться, и их доставят прямо в почтовый ящик – по две в месяц.

Вот рассказ Хельги Патаки об Арбате, может быть, самой знаменитой улице в Москве. Начинается все с загадочного названия улицы – оказывается, что оно могло произойти от арабского слово «рабат», что значит предместье, а совсем даже не от арбы, как мы полагали в детстве. Счет своему существованию улица, по-видимому, ведет с пятнадцатого века, когда тут стали селиться заезжие купцы. Кто только не жил на Арбате, военные, ремесленники, аристократы, просто москвичи. Каких только знаменитостей не видела улица – от Пушкина до Окуджавы.

Пройдясь по Арбату, невозможно не вспомнить и о кольцевых улицах Москвы – с Бульварного кольца Арбат начинается, на Садовом заканчивается. О кольцах сразу две книги – «Кольца Москвы» Ларисы Скрыпник и ее же «Бульварное кольцо». Кольцо за кольцом раскрывает Москва свою историю. Первые кольца вокруг города возникли благодаря необходимости его оборонять, потом они постепенно превратились в удобные транспортные развязки – а в результате кольцевая структура создала уникальный московский ландшафт.

В книжке «Московские высотки» Наталии и Василия Волковых описан каждый из знаменитых московских небоскребов, так напоминающих архитектуру Чикаго (многие поколения советских архитекторов изучали американский опыт – но только по книжкам). Когда-то москвичи недолюбливали новые здания, в наши дни без них столицу представить себе нельзя, а москвичи теперь ворчат, завидев силуэт комплекса «Москва-Сити». Многие другие здания и архитектурные комплексы тоже удостоились своих книжек – от Кремля до Большого театра.

Хельга Патаки знает Москву назубок и водит экскурсии для детей и взрослых. В издательстве «Самокат» вышли ее карты-маршруты для детей. «Московское ралли  №1», написанное вместе с Евгенией Гершкович, это набор из восьми карт-маршрутов по разным районам Москвы (Кремль, Красная площадь, Замоскворечье, Тверская, Пречистенка и Остоженка, Арбат, Маросейка и Покровка, Сретенка) и еще одного – по московскому метро. Главное, что это не просто информация, это вопросы, на которые еще предстоит узнать ответы – чего никак не удастся сделать, не пройдясь погожим деньком по улицам и переулкам города. Есть уже и «Московское ралли №2» – прогулка по Бульварному кольцу (всем нравится гулять по Бульварному кольцу, просто так или в качестве политического протеста).

И это только Москва. Питерское продолжение следует.

Феномен Манюни

Written by Olga Bukhina

"Манюня" это целый мир, не столько сочиненный, сколько оживленный на бумаге молодой писательницей Наринэ Абгарян. Это уже не одна книга, а три, и написаны они в столь любимом мною в последнее время жанре мемуарной литературы – воспоминаний о детстве. Мало того, что они рассказывают весьма достоверную историю последнего десятилетия советской власти на окраине страны, эти книги одновременно и чудное лекарство от плохого настроения для детей и взрослых. Совершенно невозможно не смеяться в голос, когда читаешь о приключениях двух девочек, Наринэ и Манюни. Они умудряются постоянно попадать в разные истории, как всякие другие девочки в мире. А все потому, что им до всего есть дело, им во все надо сунуть свои любопытные носы.

Пересказывать их приключения не стоит, лучше читать и хохотать. Чего только не происходит с двумя закадычными подружками, живущими в маленьком армянском городке Берд. Их дружба объединила две семьи – еврейскую и армянскую – так что теперь не только девочек не разольешь водой, но и их пап, маму и бабушку. Два семейства уже просто жить не могут друг без друга. В еврейском семействе бабушка – Ба, папа и внучка Манюня. В армянском – папа, мама и четверо дочек, из которых Наринэ старшая.

Ба царит и правит, ее боятся и слушаются беспрекословно не только сын и внучка, но и полгорода, включая товароведа универмага, пытающегося припрятать дефицитные товары. Но от Ба ничего не утаишь. И проказы девочек мгновенно становятся известны. Жестокое наказание следует незамедлительно. Но ни внучка, ни ее подружка никогда на Ба не обижаются – наказывает она справедливо, а уж ее пирожки и сласти искупают любые страдания. Только не читайте натощак – описание яств, которые готовит Ба, любого погонит к холодильнику. И у Наринэ мама тоже не промах, и с точки зрения подзатыльников, и с точки зрения готовки.

Эти книги – не только жизнь двух семейств, это еще и жизнь маленького городка, где все друг друга знают, и хоть и непрерывно ссорятся, но стоят друг за друга горой. И тому, кто забыл, что такое дефицит последних лет советской власти, тоже будет весьма полезно почитать, вспомнить про отсутствие сахара, очереди в магазинах, фарцовщиков, у которых приходилось "доставать" дефицитные товары (и приходить в неописуемый гнев, когда маленькая дочка разрисовывает стену только что добытой заграничной помадой). Сразу становится понятно, что люди (взрослые) тогда думали о власти. В конце семидесятых – начале восьмидесятых были уже такие времена, что взрослые не боялись отвечать детям на вопросы:

– А Генсек – это имя или фамилия? – спросили мы как-то у Ба.

– Генсек – это заболевание мозга, – хмыкнула она. – Притом неизлечимое.

А уж рассказы о лагерной (пионерлагерной) жизни из второй книги о Манюне, "Манюня пишет фантастичЫскЫй роман", так живо напоминают ненавистный лагерь моего детства, что не знаешь, плакать или смеяться. Этого нельзя, того не положено. Но, как правильно утверждает автор, "плох тот советский ребенок, который мирится с запретами".

"Скромное обаяние" этих книг в их легкой разговорной речи, в том, что они написаны без поправок на "чистый" литературный язык. Как говорят люди, как говорят дети, так и получается в книге, иногда немножко по-детски грубовато, потому что дети в выражениях не стесняются и вопросами "поп" и всего прочего, относящегося к "телесному низу" живо интересуются.

Все книги о Манюне вышли в издательстве "Астрель". А еще Наринэ Абгарян написала небольшую книжку "Семен Андреич. Летопись в каракулях", которая вышла в издательстве "Речь" с изумительными иллюстрациями Виктории Кирдий и получила в прошлом году литературную премию "Бэби-Нос". Есть у нее и книги для взрослых, например, роман "Понаехавшая" (издательство "АСТ, Астрель", иллюстрации тоже Виктории Кирдий).

Совсем несладкая жизнь

By Olga Bukhina

А вот еще одна история-воспоминание, новая книга Ольги Громовой «Сахарный ребенок» (Издательство "КомпасГид"). Впрочем, у этой книги два автора, Ольга Громова, педагог, главный редактор журнала «Библиотека в школе», и Стелла Нудольская, главная героиня этой невыдуманной истории, рассказавшая Ольге о своей жизни и попросившая ее написать об этом книгу для детей.

Начинается книга с описания чудесной семьи, где растет единственный, любимый ребенок, где его воспитывают замечательные папа с мамой, учат всему, французскому и немецкому, географии и мифам народов мира, поэзии и сказкам, учат ненавязчиво, с любовью. Есть и добрая, хоть и ворчливая няня, а хорошим манерам ребенка обучают, играя по воскресеньям за обедом в рыцарей Круглого стола. Ведь рыцари же не могут чавкать во время еды!

А вот и любимая игра девочки Эли – переделывать плохие концы сказок или историй в хорошие. Например, спасти Жанну д’Арк от казни с помощью короля Артура, Дмитрия Донского, Александра Невского и трех богатырей с их дружиной.

Но, увы, девочка растет не в «вегетарианские» семидесятые, как Рыжуша, маленькая хозяйка собаки Диты, а в самые что ни на есть людоедские тридцатые. И счастье длится недолго. Арестован папа, маму с дочкой высылают в Киргизию. Детство кончается, а вместе с ним кончается и счастье. На смену ему приходит новое, незнакомое чувство ярости, потому что «ярость – мощное чувство, помогающее выстоять».

Мама и дочка оказываются сперва в лагере ЧСИР (членов семьи изменника Родины). Спят в выкопанной в земле яме, мама работает, девочка мечтает о свободе. Ее бьют, стегают нагайкой, но мечта о свободе не проходит. Потом поселение, безнадежные поиски работы и жилья. Сколько у мамы есть сил, она продолжает петь дочке песни и читать стихи, чтобы той не было так страшно.

Как они выжили? Чудом человеческой помощи. Добрые люди помогали: ссыльные украинцы, столыпинские переселенцы, местные киргизы. И даже детство вернулось, появились друзья, детские забавы, школа. Мама с дочкой охотно учатся говорить по-киргизски и по-украински. Понятно же, «не хочешь учить их язык – значит, задаешься». И у беленькой Эли появляется киргизское прозвище «Кант Бала» – «сахарный ребенок».

Детство есть детство, ребенок любит играть, болтаться без дела с друзьями, слушать сказки и стихи, обнимать маму. Но то и дело в эту с трудом налаженную жизнь снова врывается чудовищная советская политика. То приходит разнарядка ссыльных на работу больше не брать, и маме снова надо искать способы прокормить себя и дочку. То Элю принимают в пионеры, а потом после одного неосторожного слова спохватываются – ссыльная – и из пионеров исключают. Война только утяжеляет их положение, хотя до этих глухих мест доносятся лишь ее отголоски. Теперь рядом с ними живут и ссыльные поволжские немцы, и эвакуированные из Беларуси и Украины евреи. Всем невероятно трудно.

Снова и снова помогают местные жители, соседи. Мама Эли читает им вслух, пишет за них письма, учит их читать. А они приносят ей зимнюю обувку для дочки, столь необходимый мешок кукурузы, молоко заболевшей девочке. И обижаются, если она не хочет брать.

Это совершенно страшная история, но книга с чудными сине-белыми иллюстрациями Марии Пастернак, книга, от которой просто невозможно оторваться, не о трудностях жизни, а о хороших людях. «Это свойство детей – запоминать больше хорошее».

Жизнь собачья

By Olga Bukhina

Автобиография собаки – жанр, хорошо известный в литературе. Сразу приходит в голову чудесная книжка Редьярда Киплинга «Твой верный пес Бутс», там все повествование ведется от лица преданного терьера. Что касается недавних книг, то я уже писала о «Приключениях Джерика» Натальи Нусиновой, где собака становится центром притяжения, вокруг которого вращается жизнь семьи. И на этом фоне разворачиваются и чисто семейные, и куда более существенные исторические события.

В только что вышедшей в издательстве «Розовый жираф» книге Людмилы Раскиной «Былое и думы собаки Диты» собака оказывается не только главным героем, но и рассказчиком веселых и грустных историй из собачьей и из хозяйской жизни. Впрочем, Дита ненавидит слово «хозяева», предпочитая называть живущих с ней людей куда более приятным словом «семья».

Хорошая у Диты семья – Па, Ма и Ба, и конечно же Рыжуша, девочка, у которой волосы совсем не рыжие. Обычная советская семья в обычной советской двухкомнатной квартире в Черемушках. Папа – инженер-изобретатель, работает на авиационном заводе (учителем у него был бывший заключенный из сталинской «шараги»), мама – кандидат химических наук, бабушка – дома, готовит обед, внучка ходит в школу. Как когда-то говорилось, на дворе семидесятые. Значит, в квартире в секретном ящичке под замком держат самиздат, который почитывают Па и Ма, а также их многочисленные друзья и знакомые, приходящие в гости попить чайку и поспорить о политике.

Книжка ненавязчиво пронизана политикой и историей. Политика играет в жизни семьи немалую роль, есть в родне и революционеры-подпольщики, и расстрелянные при советской власти «политические». Предистория – рассказ о бабушке (маминой маме) и ее сестрах – проводит читателя через всю страну и все столетие. Бердичев, Москва, веселая комсомольская юность, аресты времен «Большого террора», война, эвакуация в Чувашию, послевоенная жизнь со стихами, прославляющими товарища Сталина.

Немножко другая история у семьи Па – большого еврейского клана, живущего в Пушкино под Москвой. Тут все еще, хоть немножко, хоть раз в год на Пасху, но соблюдают древние обычаи и не забывают священный язык – иврит, ставят на стол мацу и фаршированную рыбу. Но когда умирают бабушка с дедушкой, традиция прерывается; нет больше старого дома, остались только воспоминания детства.

В более поздние времена даже внучка Рыжуша оказывается вовлеченной в большую политику. В ее английскую спецшколу привозят жену президента Никсона – подготовка к этому событию описана во всех подробностях и с немалым юмором. Не забыто и главное советское счастье – обладание машиной. Не так уж важно на ней ездить, главное, под ней лежать и бесконечно ее чинить.

Рассказ о больших событиях перемежается идиллическими сценами из дачного быта. И жизни собачьей уделено немало места. Так что детям и взрослым, которые без ума от собак, история эта придется по вкусу.

Книга относится к жанру воспоминаний для детей, и в последнее время таких немало – написанные изначально для семейного чтения, они находят и более широкий круг читателей. Автор книги, Людмила Раскина, химик, сейчас живет в Израиле и сама уже бабушка. Эта книга – единственная, издавать, разумеется, она ее не собиралась. Первые 40 экземпляров появились в «самиздате», в подарок к 75-летию автора, на средства лаборатории, где она работала.

Пока эту книгу читают дети, но пройдет не так много времени, и по ней, как по учебнику, будут изучать быт советской технической интеллигенции семидесятых годов.

Baba Yaga: Her Past, Present, and Future

Written by Olga Bukhina

Baba Yaga, a famous witch, is probably the personage of Russian folklore which is the most familiar to Americans. I recently encountered a fresh college graduate who, when reminiscing about Baga Yaga during the party conversation, said: “Oh, yes, she is the one who lives in the little house with the chicken legs. I know her from the cartoons. She was an enemy of Hellboy.” Definitely, it is a not so traditional take on this familiar Russian fairy-tale character.

There is now a new way to learn more about the real Russian Baba Yaga, and not from old cartoons or Americanized versions of Russian fairy tales. A new book, Baba Yaga: The Wild Witch of the East in Russian Fairy Tales, edited by Sibelan Forrester, Helena Goscilo, and Martin Skoro (University Press of Mississippi) will give the reader a definitive portrait of this important folklore persona.

Traditionally, Baba Yaga is a wicked witch, who lives in the wild woods and is always ready to eat little children. At the same time, she is often a valuable helper of the main character of the story who requests her advice and directions. (Of course, the hero needs to be nice and polite to the old lady.) This collection of almost thirty traditional Russian tales contains many stories which show both side of Baba Yaga. In Ivanushka, for example, Baba Yaga is an enemy who stole the child, but in Sun and Star, she helps Prince Ivan to find his lost sisters. In others, like in The Stepdaughter and the Stepmother’s Daughter, Baba Yaga rewards the hard-working girl and punishes the lazy one.

Sibelan Forrester, a professor at Swarthmore College, who translated all stories, selected an array of fairy tales from two sources, Afanasiev’s Russian Folk Tales and Khudiakov’s Great Russian Tales. Some of them are the different versions of the same story. Forrester also provided translator’s notes and the introduction which are very helpful in understanding her choices in translating and transliterating the names of the characters. The introduction explains various objects surrounding Baba Yaga, such as her isba, the little hut with the chicken legs, her mortar and pestle, and her stove. Forrester talks about the deeper meaning of Baba Yaga and her role in folklore and in popular culture. She argues that “Baba Yaga appears as an initiatrix, a vestigial goddess, a forest power, and a mistress of birds or animals” (p. XXXIX), and that Baba Yaga is deeply connected to the theme of death and especially children’s and infants’ mortality.

Jack Zipes’ preface puts a story of Baba Yaga into the general context of Russian folklore. He sees Baba Yaga as a powerful image, a “unique Russian folk character” which “has now become an international legendary figure and will probably never die” (p. VIII). Baba Yaga “is the ultimate tester and judge, the desacralized omnipotent goddess, who defends deep-rooted Russian pagan values and wisdom and demands that young women and men demonstrate that they deserve her help” (p. XI).

A very special part of this book is its illustrations. Martin Skoro, an artist, and Helena Goscilo, a professor of the Ohio State University, selected the fantastic gallery of rich and diverse images of Baba Yaga, from the classical Russian illustrations of Bilibin, Benois, and Vasnetsov, to lubok and Palekh boxes, to the various contemporary Russian and non-Russian artists (Hellboy is also not forgotten). The illustrations are as a significant part of the book as the texts themselves. The book also includes a bibliography and a filmography which provides further understanding of Baba Yaga.

It is very clear that the editors and others, who were involved in the making of this book, “love Baba Yaga and want to present her in all richness and complexity” (p. XIII). The wonderful translations of the tales will be a joy to read for these who are interested in Russian culture and folklore. These tales will open a whole world of magic to thoughtful readers who will dare to begin their quests together with the characters of the tales and will start with the magic formula: “Little house, little house! Turn your back to the forest, your front to me.” The readers will soon discover that the wild (and sometimes wicked) Witch of the East is clearly not dead!

 

Translated Children's Literature in Russia: A Not-to-be-Missed Interview

Don't miss this fascinating interview with Olga Bukhina and Olga Varshaver on Colta.ru.  Ekaterina

Asonova conducts the interview in which Bukhina and Varshaver discuss the state of publishing translated books for children in Russia.  (Olga Bukhina translated this classic to the right for Narnia books!)

Asonova asks Bukhina and Varshaver about how and why certain books are translated into Russian, whether or not Russian children pay attention to the fact a book is translated or not, and about the state of translation world-wide.  Enjoy.

Шутам тоже бывает грустно

Written by Olga Bukhina

Сенсацией детской программы книжной ярмарки, прошедшей в Москве в начале июня, стала книга Дарьи Вильке «Шутовской колпак» (издательство «Самокат», 2013). Интерес к ней, конечно, немало подогрел и новый закон о пропаганде гомосексуализма, но книжка заслуживает всяческого внимания вне зависимости от политического климата. Дело в том, что это очень хорошая и важная книжка. Она о кукольном театре, о мире актеров и марионеток, сделанных старым мастером-кукольником.

Дарья Вильке и сама выросла в театре, так что мир этот ей хорошо знаком. У детей актеров в театре особая роль – быть всеобщими любимчиками, и им очень трудно понять, почему в мире обыденном их могут совсем не так крепко любить. В книге два главных героя – Гришка и Сашок, оба они театральные дети, только в театре чувствующие себя полностью на месте. А в школе – в школе совсем другое дело. Там приходится играть роль шута, иначе задразнят, засмеют. За что же в школе не любят Гришку? Он не такой, не похожий, недостаточно мужественный. К хору мальчишек-одноклассников, который включает в себя и бывшего лучшего друга, присоединяется Гришкин дед, для него внук тоже не «настоящий мужик».

Но для Гришки куда важнее не они, а старший друг, актер Сэм, который мальчика растил не хуже родной бабушки, домашние задания с ним делал и на голове стоять учил. И теперь Сэм уезжает в Голландию – и как поначалу кажется, навсегда. И кому какое дело, какая у Сэма сексуальная ориентация, он замечательный актер и верный друг. Но нет, всем вокруг, оказывается, хочется сунуть нос в чужие дела. Подросток должен много чего про себя понять. Ему нужно разобраться в том, с кем он хочет дружить, куда пойти учиться, какое занятие или профессию выбрать. Подростку, особенно если его родители принадлежат к разным этническим группам или он – ребенок эмигрантов, приходится разбираться с национальной «ориентацией», с религиозной принадлежностью.

Сексуальная ориентация еще одна большая задача, которую надо решить в подростковом возрасте. Есть дети, которым совершенно очевидно, кто они, и у них даже вопроса об этом не возникает. Но иногда все не так просто. Только это дело именно этого подростка и ничье другое. Герой книги Гришка еще сам не ни в чем не разобрался, кто он и что он, а его уже со всех сторон обвешали ярлыками. А он учится противостоять давлению – моральному, и даже физическому. Поэтому-то книга может помочь тем детям, которые чем-то отличаются от остальных, подскажет им, что это совсем не так страшно, и что главное – оставаться самим собой.

Книга удивительно глубоко проникает в душу ребенка, только еще учащегося жить в мире. Гришке трудно, но оказывается, что его закадычному другу, Сашку, еще тяжелее – она ложиться в больницу на операцию на сердце. И Гришка принимается за дело – он должен своими руками смастерить замечательный подарок – марионетку-Шута, с ним Сашку никогда не будет страшно. Получается, что нет ничего важнее, чем помощь другу, даже свои проблемы отступают на второй план. Об этом и книга.

Тюрьма и школа: некоторые итоги конкурса «Книгуру»

Written by Olga Bukhina

Тюрьма – нечастая тема в детской литературе, если не считать, конечно, «Графа Монте-Кристо», но и тот написан, в сущности, не для детей. Однако, tempora mutantur… И реальности жизни сегодняшнего российского общества вносят в детскую литературу не вполне детские темы.

Новая повесть Юлии Кузнецовой «Где папа?» только что получила одно из двух вторых мест на конкурсе «Книгуру», однако «Издательский Дом Мещерякова» решил публиковать книгу еще прежде, чем были объявлены окончательные результаты.

История начинается с того, что папу – обожаемого папу, папу-лучшего друга – арестовывают прямо в суде и отправляют в тюрьму на пять лет. Папа действительно замечательный, папа такого уровня замечательности есть только у Сашеньки Яновской из трилогии «Дорога уходит в даль», и Александра Бруштейн процитирована практически на первой же странице – читатель сразу должен понимать, что является образцом для подражания (лично меня это весьма порадовало, «Дорога уходит в даль» – любимая книга моего детства).

Дома трудно, но и в школе не легче. Главная героиня Лиза, от чьего имени ведется повествование, объясняет, что там, в школе, она вообще ни с кем не разговаривает, и от того прозвище у нее – Немая. Но тут в школе появляется… то ли друг, то ли новый враг, трудно сразу разобраться. Главное, у него есть младшая сестренка – трехлетняя Кьяра. И начинается самая настоящая дружба между Лизой и малышкой Кьярой. Теперь немножко легче жить и ждать, когда можно будет поехать к сидящему в колонии папе.

Книга «Где папа?», безусловно, авторский успех, Юлия Кузнецова опубликовала еще две интересные повести («Выдуманный жучок» и «Помощница ангела») в Центре «Нарния».

Одно из двух третьих мест на конкурсе «Книгуру» получила повесть Ирины Лукьяновой «Стеклянный шарик». Она уже опубликована – в издательстве «ПРОЗАиК». Ирина Лукьянова – не новое имя в детской литературе, написанная ею в соавторстве с Дмитрием Быковым книга «Зверьки и зверюши» тоже как бы детская.

Главная героиня «Стеклянного шарика» – еще одна девочка, ее зовут Ася Николаева. Она, как и Лиза, из породы тех, говоря о которых так и хочется использовать невероятно выразительное английское словцо «misfit». По-русски это состояние души обычно описывается словами «гадкий утенок». Ася, конечно же, в своем дневнике, наполненном цитатами из любимых книжек, не забывает упомянуть и эту сказку. (Интересно, что обе книжки начинаются с длинного перечня любимых цитат из любимых детских книжек.)

Школьные мучения – о, как же это знакомо. Тяжело тому, кто вместо учебника – которого все равно никто не читает – читает энциклопедию и другие умные книжки. Тяжело тому, кто всегда готов тянуть руку на уроке. Тому, с кем никто не хочет дружить. Тому, над кем все смеются. Тому, кто в глубине души всех презирает. Школа для таких – ад. Зато «лето – отпуск в рай».

 Школьные мучения, описанные в «Стеклянном шарике», происходят лет тридцать тому назад, но судя по тому, что мы читаем в повести «Где папа?», ситуация, увы, не слишком изменилась. И обе книги, в сущности, о тех, кто, как говорили раньше, «не вписывается в коллектив». Таких книг написано немало, но, если доверять результатам конкурса «Книгуру», хотя бы частично основанного на читательском – подростковом – голосовании, они по-прежнему совершенно необходимы современным девочкам и мальчикам. Все же остается вопрос, это книги для детей или книги о детях? Вероятно, и то, и другое.

Две книжки про войну

Written by Olga Bukhina

О книге «Он упал на траву» нелегко писать, но надо, потому что ее обязательно надо читать. Это может быть и не совсем детская книга, но очень хорошо, что она вышла в детском издательстве «Самокат», потому что тогда есть надежда, что ее прочитают не только взрослые.

О войне написано много, и в советское время, и в последние двадцать лет. Еще больше о войне снято фильмов. И хотя многие живущие хорошо помнят, что такое война, для современного подростка она превратилась в древнюю историю, мифологизировалась. Для тех, кто постарше, слово «война» по умолчанию означало именно ту, Великую, войну. Но с тех пор случились и другие войны.

Всем известный писатель Виктор Драгунский, при имени которого прежде всего вспоминаются «Денискины рассказы», написал правдивую историю о том, как выглядела эта война в один из самых ее неприглядных моментов – когда немцы подходили к Москве, и последней надеждой остановить их оказалось ополчение, собранное из тех, кто ни для какой войны не годился – пожилых, больных, хромых (как герой книги).

Это совсем не красивая война многих военных фильмов, и уж никак не компьютерные игры в войну или детские – «в войнушку». Это незамысловатая история жизни, любви и смерти, и можно было бы сказать, что натертые ноги и страшная жажда на марше – детали тривиальные, не будь они самой что ни на есть правдой. (Не говоря о том, что это та самая литература, которая своей правдивой простотой бьет прямо под дых – мой дед погиб под Москвой в ополчении, а отец был ранен на фронте в свои 19 лет.)

Другая книга – «Облачный полк» Эдуарда Веркина – тоже воспоминания о войне, только написанные человеком, который на войне не был – молодым писателем, который пытается в 21 веке рассказать про жизнь «пионера-героя», а проще говоря, про двух мальчишек, двух школьников, деревенского и городского, попавших в партизаны, и в партизанах сражавшихся в 1942 году. Книга эта опубликована в издательстве «КомпасГид» и удостоилась первой премии второго сезона конкурса «Книгуру». Это довольно неожиданная книга для писателя, опубликовавшего множество книг в жанре ужастиков и фантастики.

Да, это его произведение – совсем особое дело. Начинается история с того, что правнук спрашивает прадеда: «А на что похожа война?... По ощущениям?» И прадед ему рассказывает. Вот об этом и книжка, об ощущениях на войне. Страшных, кровавых, правдивых ощущениях, и о друге Саныче, таком же, как он, пацане, совсем еще мальчишке, герое, от которого даже фотографии не осталось. И о том, как двое этих ребят в партизанском отряде живут, как стреляют и убивают, как стараются выжить и заботятся друг о друге. Только о том, что будет после войны, не задумываются, а если уж такой вопрос возникает, то ответ очень прост: «Не знаю. Я так далеко не думаю».

Только, как сказал один поэт, «жизнь оказалась чуточку длинней», вот и приходится продолжать жить со своими воспоминаниями и старым немецким фотоаппаратом с засвеченной пленкой – и без фотографии друга, спасшего тебе жизнь.

Про жизнь сегодняшнюю

Written by Olga Bukhina

Юлия Кузнецова – сравнительно новое имя в детской литературе. Год назад вышла ее книга «Выдуманный жучок», которая еще в рукописи стала лауреатом премии «Заветная мечта – 2009». Это книга – о детях в больнице, о том, как там живется и им, и их мамам. Книга грустная и смешная, а иногда и трагическая. А вот новый роман Кузнецовой «Помощница ангела», получивший премию Крапивина (2011) и только что выпущенный издательством «Нарния» – про и для подростков. Действие происходит в небольшом поселке в ближнем Подмосковье и на первый взгляд кажется нехитрой летней историей.

Девочке-сироте с выдуманным ею самой именем Энджи грустно и обидно, почему всем все достается, а у нее ничегошеньки нет, даже в хорошую школу ее не берут. Поначалу, она производит совсем не такие уж приятное впечатление на читателя и особого сочувствия не вызывает. Мальчику Вику, мечтающему изучать историю, одна дорога, как отцу – в охранники, а ему ох как этого не хочется. И понятно почему, драться он не умеет, только книжки читает да лепит модели соборов и средневековых замков. Избалованной Аленке, у которой вроде все есть – дом полная чаша, папина машина, в Англию на учебу ее посылают – ужасно не хватает родительской любви и верных друзей. И вроде понятно почему, люди ее мало волнуют, не то, что звери, которых то и дело надо спасать.

Но первое впечатление обманчиво, и оказывается, что все не так просто. Дело не в том, что у тебя есть, а чего нет. Чувства, эмоции, страхи, надежды, даже желания у нас у всех, в общем, одинаковые. Каждому из наших героев совершенно необходимо ощущать себя кому-то нужным. Вот и Энджи, которая только и мечтает, как остаться одной, без бабушки, когда та попадает в больницу, вдруг понимает, что в одиночестве даже еда становится горькой. Перед Аленкой, которая неожиданно для самой себя подружилась с умирающей старухой из соседнего дома, вдруг открывается возможность глубокой, настоящей связи с миром и с окружающими ее людьми – и, может быть, теперь у нее получится подружиться и с родителями. А Вик, очертя голову бросающийся на защиту того, во что он верит, теперь точно знает – охранника из него не выйдет. Ну и отлично.

О чем эта книга? О социальном неравенстве, о том, как оно сказывается на детях, о том, что соединяет и что разделяет людей. О всегдашнем конфликте «отцов и детей». О сегодняшнем дне, когда растущая вокруг Москвы «suburbia» вступает в свои права, не считаясь ни с чем, и о том, как живется в еще уцелевших поблизости деревеньках. Ну и еще о том, что конец детства простым не бывает, будь ты богатый, будь ты бедный.

Последний роман Кузнецовой «Где папа» вошел в короткий список премии «Книгуру» третьего сезона http://kniguru.info/short-list-tretego-sezona/gde-papa и скоро будет опубликован в Издательском Доме Мещерякова.

 

Советская (?) сказка

Written by Olga Bukhina

Бытовые сказки – это такой особый жанр; у Карела Чапека, например, в тридцатые годы возникло желание смешать почтальонов и домовых, посланников турецкого султана и русалок, докторов и разбойников. Получились сказки, «Большая докторская», «Почтарская» и другие. Сказки Чапека были переведены и изданы в Советском Союзе в пятидесятые, но бытовые сказки на отечественной почве существовали и до этого. Вениамин Каверин еще в 1939 написал свою первую сказку – «О Мите и Маше, о веселом трубочисте и мастере золотые руки». В начале шестидесятых Каверин опубликовал и другие сказки в сборниках «Три сказки» и «Три сказки и еще одна».

И Каверин, и Чапек переиздавались регулярно, а вот опубликованные в конце пятидесятых, в самом начале хрущевской оттепели, «Сказки среди бела дня» Виктора Витковича и Григория Ягдфельда были основательно подзабыты. Сборник, состоящий из трех сказок, «Сказки о малярной кисти», собственно «Сказки среди бела дня» и «Кукольной комедии», только что опубликован в «Теревинфе» в рамках серии, издаваемой Ильей Бернштейном, в которой уже выходило немало когда-то популярных, но подзабытых книжек Ильи Зверева, Максуда Ибрагимбекова, чешского автора Людвика Ашкенази и многих других.

Итак, три сказки. В «Сказке о малярной кисти» дело происходит в большом городе, накануне первомайского праздника. Все действие укладывается в пару часов (в основном, в обеденный перерыв маляра) и не выходит за рамки одной улицы и весьма узнаваемого советского двора с управдомом и дворником, с вечным ремонтом («где ремонт – там жизнь», стр. 45) и дырками в заборе. Только эти дырки не простые, они сделаны волшебным ластиком, а им владеет злой волшебник Абракадабр. В руки главных героев, живущих в этом доме мальчишек Феди и Мишки, попадает волшебная же малярная кисть, при помощи которой можно создать все, чего душа пожелает – пирожные, игрушки и даже новую машину для соседа. Только надо приложить немалые усилия для того, чтобы кистью не завладел злодей и обманщик Абракадабр. А что это, сон или сказка, не так уж важно.

Вторая сказка – тоже о борьбе добра и зла (какая же сказка не об этом). Мальчик Митя вместе с вылепленной из снега девочкой Лелей пытаются помешать Старому году, который хочет остановить время. В чем ему злодейски помогают три снежные бабы, Бумажная душа, Продажная душа и Черная душа – неплохая компания. Дело происходит под самый Новый Год в деревне Неверково неподалеку от города Ярославля. И все, конечно, кончается хорошо. Удивительно, что примерно в то же время Каверин написал свою сказку о вылепленной из снега девочке Настеньке («Легкие шаги», 1962).

Третья сказка – о куклах, вернее о том, что всякий плохой поступок наказывается, а всякий добрый – вознаграждается. Добрый волшебник Могэс превращает людей с кукольными сердцами в настоящих кукол. Управдомша, повар, соседская девочка и шофер такси снова становятся людьми только благодаря тому, что совместными усилиями спасают тяжело заболевшую девочку Тату. История эта, как и остальные две, изобилует рассчитанными скорее на взрослых деталями советского быта (поломанный лифт, табличка «Закрыто на учет», обязательство закончить годовой отчет к 25 декабря, нежелающая чинить крышу управдомша) и ироничными философскими высказываниями: «Вот так всегда: люди почему-то без конца ошибаются. И никак не сделать, чтобы они больше не ошибались» (стр. 158).

Книгу сопровождает послесловие, которое рассчитано, конечно, на взрослого читателя и рассказывает о непростой, отражающей эпоху судьбе авторов книги. Как пишут авторы послесловия Илья Бернштейн и Михаил Лурье, «двойная адресация («детский текст + взрослый подтекст») возведена авторами «Сказок среди бела дня» в художественный принцип» (стр. 205). «Сказкам среди бела дня» свойственна и другая двойственность, тоже типичная для времен оттепели. Это соединение «безобидной» сказки с той или иной степенью социальной критики, художественный прием, в литературе для взрослых подхваченный Аркадием и Борисом Стругацкими в «Понедельнике, начинающемся в субботу».

 

Еще немножко об Екатерине Мурашовой

О трех знаменитых книгах Екатерины Мурашовой «Класс коррекции», «Гвардия тревоги» и «Одно чудо на всю жизнь» говорено и немало, а вот ранние ее повести гораздо менее известны. Сборник «Барабашка – это я» назван по имени одной из двух повестей, однако, сейчас речь пойдет о второй повести, «Обратно он не придет!»

Написанная в 1991 году, повесть (у нее есть и другое название – «Полоса отчуждения») рассказывает о двух детях, фактически сиротах при живых родителях, Васька – «лишенец», его мать лишили родительских прав, а Жека – «отказной», от него мать отказалась, когда ему и двух лет не было. Мальчишки сбежали из детского дома и бродяжничают. Васька – старший – кормит маленького Жеку, заботится о нем, как о родном брате. Вполне домашняя девочка Ольга (впрочем, у нее тоже неприятности – родители недавно развелись) совершенно случайно оказывается вовлеченной в жизнь Васьки и Жеки, обитающих в «полосе отчуждения» у железной дороги за Московским вокзалом в Санкт-Петербурге. Прямо в городе, где жизнь идет своим чередом, ютятся двое бездомных детей. И никто, кроме такого же, как они, ребенка, не готов им помочь.

В этой повести нет еще элементов магического реализма, пронизывающих более поздние произведения Мурашовой (однако, в другой повести, «Барабашка – это я», вся история строится именно на фантастическом элементе). Тем не менее, такое типичное для Екатерины Мурашовой столкновение «чистеньких деток» и «детей улицы» появляется уже там. И выясняется, что не только Ольга может помочь Ваське и Жеке – принести еды и одежды, почитать вслух и даже раздобыть лекарство. Оказывается, что Ольге также позарез необходимы Васька с Жекой, что именно им удается пробить брешь в стене одиночества, которую она так старательно возвела вокруг себя. И как в «Гвардии тревоги» и в «Одном чуде на всю жизнь», становится понятно, что детей обычные взрослые барьеры не разделяют, или, по крайней мере, если можно использовать фразу, чаще употребляемую в совсем ином контексте, их «перегородки до неба не доходят».

Путешествие в детство за справедливостью

Written by Olga Bukhina

В последние годы вышло несколько книг для подростков или почти подростков, которые стилистически как будто возвращают нас в 60-е годы. Действие, однако, происходит в наши дни, так что тут скорее дело не в содержании, а в тоне повествования.

Одна из них – «Грибной дождь для героя» Дарьи Вильке, первая книга молодого автора – издана в этом году «Самокатом». Это маленькая повесть и несколько рассказов о дачном лете. Летом вроде бы ничего особенного не происходит, и вместе с тем, так много всего случается. Простые, незатейливые рассказики о дачной компании, о ссорах и примирениях, о том, что чувствуешь, когда сделал ближнему большую гадость, о том, как легко обидеть беззащитного. Местные хулиганы, рыбалка и озеро, пожар и приблудная собака – в детстве каждое такое событие приобретает небывалую значимость. А еще в детстве все должно быть по справедливости – чтобы у всех была вода, на каждом дачном участке, а не только у тех, кто взятку дал, и чтобы у всех были бабушки и дедушки, и чтобы никто не умирал.

Другая книга – «Я плюс все» Карена Арутюнянца, человека предыдущего поколения, но как писателя тоже довольно молодого – вышла несколько лет назад в издательстве «СовА». Это история мальчика Гоши, который живет в провинциальном городке и совсем не хочет переезжать в столицу, куда так тянет его родителей. Гоша без ума от футбола, но оказывается, что в футбол можно не только играть, о нем можно, например, написать пьесу. И девочку тоже можно научить играть в футбол. А еще школьная жизнь тем и хороша, что можно влюбляться, дружить, ссориться и мириться. И снова возникает тема справедливости. Лучшим другом Гоши почти случайно становится одноклассник по кличке Баран, парень может быть и недалекий, но друг что ни на есть самый верный. И когда на старшего брата Барана, уже разок отсидевшего в тюрьме, возвели напраслину, невероятно важно добиться того, чтобы невиновный не был по ошибке наказан.

Взрослого читателя эти истории не просто возвращают в детство, но странным образом возвращают именно в детство эпохи хрущевской оттепели. И сразу начинают вспоминаться написанные тогда книги. Одна из них – несколько лет назад переизданная в «Центре Нарния» повесть почти совсем не печатавшегося в советское время писателя Владимира Файнберга. «Приключение взрослых» это история о поэзии и о справедливости, а еще о том, как легко пойти на сделку со своей совестью. Подростку ужасно хочется поехать к морю, какой он поэт, если моря ни разу не видел. Но совесть Саши не дает ему жить «преспокойно» и наслаждаться неожиданно выпавшими на его долю приключениями с той же легкостью, с какой это делает приятель Костя. Какова цена удовольствия и стоит ли оно того, чтобы за твое удовольствие приходилось расплачиваться другим людям? Или вправду совести «пять рублей цена»?

Иных уж нет, а те далече…

Written by Olga Bukhina

Сергей Кузнецов – известный писатель, журналист, культуролог, автор нескольких книг, из которых «Живые и взрослые» – последняя. Я не вполне уверена, для детей ли (вернее для подростков ли) эта книга, или она все-таки про подростков. Тем не менее, главные герои ее – дети, которые пытаются разобраться в окружающем их мире, таком знакомом нам, читателям, и в то же время совершенно фантастическом. Это мир, в котором сообщество живых отделено от сообщества мертвых чем-то вроде железного занавеса, точно так же, как в советское время была отделена любая заграница. Аналогия довольно прозрачная, мертвые вещи, попавшие из-за кордона, – яркие и красивые заграничные шмотки. Мертвая жизнь – яркая, с кучей современных «гаджетов» (никак не научусь употреблять это слово без кавычек). Живые вещи и живая жизнь – тусклые, неинтересные, невероятно напоминающие советское житье-бытье.

Но аналогия с заграницей работает не всегда, хотя ощущается знакомая и постоянная напряженность конфликта между мирами – они и сражаются, и торгуют, и ненавидят друг друга, и друг другу завидуют. Все-таки смерть гораздо более глубокая тема, чем эмиграция. И в самом центре этого нарочито не вполне четко прорисованного, но чрезвычайно драматического конфликта оказывается группка детей, школьников. Магические силы позволяют им переместить мальчика-ровесника из мира мертвых в мир живых, и тут заваривается такая каша, что и сами дети, и читатель совсем не сразу понимают, в чем дело. Приключенческий роман с модными теперь упырями и вурдалаками? Безусловно, нет, они уж точно третьестепенные персонажи в этой истории.

Попытка антиутопии, портрета странного общества, то ли будущего, то ли прошлого, призванная отражать наболевшие проблемы нашего времени? Да, но не только. Мир мертвых это скорее Зазеркалье, в которое в особых обстоятельствах открывается двусторонний проход. Уйти можно, вопрос только в том, можно ли вернуться.

В то же время «Живые и взрослые» – типичная школьная повесть, с «нормальной» школой, в которой есть зубрилки и подлизы, предатели и герои местного значения. Четверо главных персонажей являют собой весьма знакомую школьную компанию – веселая и заводная Марина, умный (очень умный) Лева, сильный и спортивный Гоша и сирота Ника, чьи родители уже в царстве мертвых.

Наверно, правда, что «только в книжках четверо друзей навсегда меняют мир». Но все же ребятам каким-то образом удается сделать так, что мир – по крайней мере, их собственный – «никогда уже не будет прежним». Главное, они сделали это сами, поскольку точно знают, «взрослым нельзя доверять». Как говорили американские хиппи в 60-е годы, никогда не доверяй тому, кто старше 30. Да и в самом названии книги противопоставление живых и взрослых явно не в пользу взрослых.

Интересно, что книга «Живые и взрослые» вышла в прошлом году почти одновременно с публикацией русского перевода знаменитой американской антиутопии для детей Дающий, написанной в 1993 году Лоис Лоури (Lois Lowry, The Giver). Это еще одна история о том, как ребенок пытается изменить мир, и у нее тоже нет ответа – удалось ли.

В книге Сергея Кузнецова очень важную роль играет Граница – во многих местах проницаемая – между миром живых и миром мертвых. Так и сама эта книга оказывается на границе между подростковой и взрослой литературой. И как говорит одна из героинь, Ника, – хорошо бы сделать границу прозрачной, «ходи, кто хочешь». Тогда получается отличная книжка для всех возрастов.

Взрослые писатели – детям

Written by Olga Bukhina

«Взрослые» писатели часто пишут книжку-другую для детей. Современные писатели не исключение. Даже самого серьезного из них порой тянет на сказку. Начну с маленькой книжки моей любимой современной писательницы Людмилы Улицкой «Истории про зверей и людей». У книги как бы две части – сказки и бытовые рассказики с героями-детьми («бытовая» часть книги – под названием «Детство сорок девять» – выходила и отдельно, и в других сборниках).

Вообще у Улицкой немало рассказов про детей, например, цикл «Девочки», но в этой книге рассказики не про детей, они – детям. Посмотрим сначала на сказки. «История про воробья Антверпена, кота Михеева, столетника Васю и сороконожку Марью Семеновну с семейством» – почти трагическое повествование, да только со счастливым концом. Каждый из героев истории поначалу одинок, запуган, оставлен, позабыт, никому не известен и никому не интересен. И нет у них никаких «перспектив», пока они ни собираются все вместе, чтобы зажить дружной семьей и помогать друг другу, кто, чем может. Столетник Вася мудр и умеет читать, а его горький лечебных сок исцеляет практически все – от бронхитов до ожогов. Кот Михеев – которому имени не досталось, только фамилия – работящ и заботлив, воробей Антверпен – храбр и безотказен. И все эти важные свойства помогают им воспитать целый детский сад непоседливых и непослушных крошек-сороконожек. В сказке много маленьких приманок для взрослых типа скрытой цитаты из Мандельштама («брат Агат»), автор заботится о том, чтобы не заскучал родитель, читающий сказку вслух. Но, в общем, история эта о том, как хорошо, когда дети «любят всех, даже тех, кто на них нисколько не похож, например воробьев, котов и столетников». И в первую очередь, она смешная и трогательная – а что еще нужно от хорошей истории?

У двух других сказок такие же длинные названия, такое же чувство юмора и такой же хороший конец. Но до хорошего конца еще надо добраться, каждый раз своей трудной дорогой, начинающейся во вражде и непонимании, обманах и подозрениях, и заканчивающейся именно там, где так приятно остановиться и поесть пирога с вареньем («История про кота Игнасия, трубочиста Федю и Одинокую Мышь»). Главное, что теперь никто не одинок. И всех героев это вполне устраивает, потому что им, как и старику Кулебякину «на самом деле нужно только одно – чтобы всем было хорошо» («История о старике Кулебякине, плаксивой кобыле Миле и жеребенке Равкине»).

Последняя часть книги – рассказики, собранные в коллекцию «Детство-49». Каждый рассказик – маленький, но совершенно законченный мир. Они о том, что можно сделать правильно, а что – неправильно, и как это неправильное исправить. В рассказе «Дед-шептун» слепой прадед-часовщик чинит разбитые правнучкой-воображалой часы, принадлежащие, конечно, не ней, а брату, и естественно, через пять минут сестрой разбитые. На ее удивленное: «Скажи, ты не слепой, да?», дед отвечает: «Пожалуй, кое-что вижу. Но только самое главное».

Неприхотливо-моральные, рассказики между тем не вызывают ощущения моралистических. Так, история «Гвозди» снова про прадеда и на этот раз правнука Сережу, который получает свой первый урок причинно-следственной взаимосвязи явлений – если что испортишь, придется исправлять, забил гвозди без толку, выдирай и выпрямляй. И теперь, усвоивший урок мальчик, ходит за стариком по пятам, помогая ему сколачивать длинный деревянный ящик – чтобы только потом догадаться, это был гроб, а дед собрался помирать.

И, наконец, самый последний рассказик «Бумажная победа» – о том, что у каждого из нас есть что-то такое, что вызывает у других уважение и восхищение. И бумажные кораблики, человечки, собачки, лодки и солонки – если ты их хорошо умеешь делать – могут превратить бывших врагов и мучителей в друзей и почитателей. Мораль? Скорее, просто любовь.

«Легкие горы»: еще одна сиротская судьба

Reviewd by Olga Bukhina

Право же, возникает впечатление, что в современной детской литературе на русском языке тема сирот и детских домов побила все рекорды. Не то что ни о чем другом не пишут, но пишут как-то менее интересно. Волна бесконечных детских детективов и школьных повестей с благополучными, чистенькими детками уже отшумела, теперь время для более серьезного разговора.

Вышедшая совсем недавно в «Издательском Доме Мещерякова» повесть Тамары Михеевой «Легкие горы» переносит тему сиротства из тяжелых городских условий романа Мириам Петросян и повестей Дины Сабитовой на природу. Это мир необычайной лесной красоты, горных тропок, ледяной родниковой воды и корабельных сосен, которые надо уберечь от незаконной вырубки. История простая – нелегко найти родителей, готовых удочерить чернявенькую Динару, только если в Испанию ее отправить. Но с Испанией не получилось, зато нашлись мама Катя и папа Сережа. Правда, папа Сережа почти сразу исчез, не по душе ему пришлось, что мама Катя теперь все время с девочкой, а он вроде и не при чем.

Трудно маме Кате – теперь у нее есть дочка, но нет мужа. Но и дочке Динке не то чтобы очень легко. Мало того, что надо привыкать к новой жизни, оказывается, у нее теперь куча новых родственников – строгая, неулыбчивая бабушка, дяди и тети, двоюродные братья и сестры и даже племянник Юрась, который, на самом деле, старше своей новообретенной тетки. И все они ее пристально разглядывают, и всем им ей хочется понравиться. А то вдруг обратно отправят!

Тема сиротства в книге как бы удваивается и утраивается. Юрась, у которого есть мама, но только не тут, а где-то там, в Москве, при работе и похоже, что при новой семейной жизни, уже чувствует себя сиротой. Его одолевают страхи: «Как попала Динка в детдом, где ее родители? Может, и живы, может, ее мама тоже собралась второй раз замуж, а Динку – с глаз долой?» В истории бабушки Таси эхом отзывается военное сиротство старшего сына и послевоенное среднего, у которого отец по пьянке замерз. И отец младшей – дочки – тоже оставил семью, уехал в Москву.

Повесть Михеевой художественно отличается от книг Екатерины Мурашовой и Дины Сабитовой, вырабатывающих новую, непривычную манеру письма. Она скорее продолжает стиль лучших произведений советской литературы. Более или менее очевидный с самого начала счастливый конец (даже сбежавший было приемный отец Сережа и тот скорее всего вернется) позволяет ей оставаться в строго реалистических рамках, обходясь без помощи набирающего силу в детской литературе магического реализма. Магии дивной уральской природы достаточно для умягчения сердец.

Незабытое старое

Reviewed by Olga Bukhina

Тот, кто помнит свое «счастливое советское детство», не забыл, конечно, что хорошая детская (и тем более предподростковая или подростковая) книжка была на вес золота. Жанр школьной подростковой повести был в советское время одной из редких отдушин для хороших писателей и для хороших читателей.

Одна из лучших, на мой взгляд, повестей середины 70-х, была недавно переиздана в издательстве «Теревинф» (2010). Это повесть азербайджанского писателя Максуда Ибрагимбекова «За все хорошее смерть», вошедшая в сборник «Пусть он останется с нами», впервые опубликованный в 1976 году.

История незамысловатая, три мальчика и одна девочка отправляются в небольшой поход по горам Кавказа. Идти им всего пару часов, но… Застигнутые грозой, они укрываются в пещере. Тут, конечно, случается землетрясение, они в этой пещере застревают, и надолго. Дело, однако, в том, что пещера не простая. Это сохранившийся со времен Второй мировой войны немецкий бункер, с оружием, деньгами, протухшими консервами и даже с танком.

Три мальчика и одна девочка. Понятно, что все три мальчика от девочки без ума, но только два – сильные, крепкие молодцы, в буквальном смысле слова, дерущиеся за ее внимание, а третий – наш герой – слабак и очкарик. Главный из «молодцов» безуспешно пытается выбраться из ловушки силой, а тот, кого он презрительно ругает нехорошим словом «Читатель!» («а это у него самое плохое ругательство», поясняет наш герой, от лица которого ведется повествование), начинает читать немецко-русский разговорник. Немецкого никто из детей не знает, а вокруг куча надписей и бумаг. «И все на немецком языке. Очень обидно было. Стоят четыре человека, все грамотные и ничего поделать не могут, как в кино, как будто на другой планете. Ничего понять нельзя». Разговорник предназначен для приглашения девушек и «бесед» с местными жителями. Когда беседуешь с местными жителями, ответ на все один – «За появление на улице позже десяти вечера – расстрел», «За укрывательство в доме коммуниста – в скобках «партизана, военного» – смерть».

Вроде бы все в этой книжке такое советское: враги – фашисты, защищать Родину – святое дело, работа важнее личной жизни. Ан, нет, нутра не спрячешь, каким-то странным образом становилось понятно, что «за все хорошее – смерть» относится отнюдь не только к фашистским оккупантам.

Чем дело кончилось, рассказывать не буду, читайте сами, любезный автор разместил на своем сайте полный текст повести, а также все другие свои произведения, включая и заглавную повесть сборника «Пусть он останется с нами».

Что получается, когда детские книжки пишет психолог?

Reviewed by Olga Bukhina

Получаются три романа Екатерины Мурашовой.

О Мурашовой написано уже немало, она пользуется заслуженной популярностью и признанием. Что же так привлекает в ее романах? Конечно, хорошо закрученный сюжет, но еще в большей степени – психологическая достоверность героев, а главное то, какими глазами сама писательница смотрит на современный мир и, в частности, на мир современных детей и подростков. Создается впечатление, что Мурашовой важнее всего в буквальном смысле «заставить» читателя увидеть глубинную дихотомию современного мира, его разделение на «чистых и нечистых», «своих и чужих».

Вот подростки успешные, при успешных же родителях, они хорошо учатся в школе, ходят в кружки, и даже не слишком эгоистичны и не очень избалованы. С другой стороны грязь и отбросы общества, результат «пьяного зачатия», уроды, разбойничающие на дорогах, подторговывающие наркотой или просто ни на что не годящиеся и отсталые. В «Классе коррекции» («Самокат», 2007) это целый класс таких никому не нужных детей, с которыми непонятно, что делать, разве что довести до седьмого класса и раскидать, кого куда. Главное, убрать их из «хороших» элитарных гимназических классов, где «больше зубрилок и детей спонсоров». В «Гвардии тревоги» («Самокат, 2008) это, пожалуй, только обмотанный красным шарфом, с вечными синяками Тимка, дитя низов общества, перебивающийся с двойки на двойку. Все остальные – успешные ученики, не доставляющие особых хлопот ни учителям, ни родителям. В последнем романе Мурашовой, «Одно чудо на всю жизнь» (Центр «Нарния», 2010), все совсем четко – две группы детей впрямую противопоставлены друг другу. С одной стороны, городские дети из хороших семей, учащиеся математического класса, с другой – совсем уже полная страсть, банда, «бригада», гроза электричек; даже милиция не знает, что с ними делать.

И живут эти обособленные миры, почти не соприкасаясь друг с другом, пока какое-то внезапное событие не сведет их вместе, не заставит поглядеть друг другу в глаза. И тут Мурашова все перемешивает, и не поймешь, кто чистенький, а кто нет. Маша, девочка с косой, красиво скачущая на лошади, и Тимка с расквашенной физиономией, подторговывающий наркотиками, вместе лезут в канализационный люк кого-то спасать, вместе спасаются от погони – здесь уже речь идет о бандитах настоящих, играющих по крупному.

В «Классе коррекции» совершается совсем крутой поворот – мальчики из «приличных семей» готовы совершить страшную подлость, а несчастные «уроды» оказываются единственными, кто решается им противостоять. Задача у них непростая, надо вызволить из замка заточенную там принцессу – и ничего, что замок в параллельном мире, каким-то образом, Стеша, спящая красавица, теперь сможет проснуться и в этом, куда более жестоком мире.

В «Одном чуде на всю жизнь» пришельцам из космоса – брату и сестре Уи и Аи – удается свести вместе, развернуть лицом друг к другу тех, кто даже подумать не мог о том, что можно просто поговорить, а не драться или убегать. Те, кто из «приличной части мира», сходятся на заснеженной поляне с теми, у которых этот мир все отнял, и вот уже, под звуки «Полонеза Огинского», они тихонечко разговаривают друг с другом.

Откуда берутся эти дети, столь чудовищно лишенные любви – родительской и любой другой? Как говорит все тот же Тимка: «Ведь они все когда-то были такими розовыми карапузами с веселыми глазами и толстыми щеками, вот как у тебя, и их кто-то любил, и говорил им – ты мое солнышко! Куда же оно потом все подевалось? Или не любил и не говорил? И оттого все?» («Гвардия тревоги»).

Все три романа в каком-то смысле продолжают линию известного произведения братьев Стругацких «Трудно быть богом» (хотя на первый взгляд, «Гвардия тревоги» скорее напоминает «Гадких лебедей», и эта книга впрямую упомянута в тексте). Но к жанру научной фантастики или даже фэнтези романы Мурашовой не отнесешь, в них скорее использованы приемы магического реализма с минимальными магическими элементами, включенными в такую узнаваемую и такую современную жизнь. Только в этой реальной жизни все уж так плохо, что без капельки магии (другого, «перпендикулярного», мира, обладающих сверхъестественными способностями пришельцев или чудодейственной компьютерной программы) просто невозможно обойтись.

Все же на память то и дело приходит Дон Румата, благородный рыцарь, в одиночку борющийся со всем злом окружающего мира – герой, тоже наделенный капелькой магии. Магии, которая, в конце концов, ничем не может ему помочь. Итак, как же решить все проблемы мира? Если в одиночку, да еще с помощью силы, то будет, как в конце отменной компьютерной игры-стрелялки – на экране появится надпись: «Поздравляем! Вы – победитель! Только что вы стерли с лица земли человеческую цивилизацию. Что планируете делать дальше?» («Гвардия тревоги»). А если вместе?

Кроме подростковых романов, «Самокат» издал две психологических работы Мурашовой, «Ваш непонятный ребенок» (2010) и «Лечить или любить?» (2012). Обе книги предназначены для родителей и рассказывают не только о разнообразных проблемах, возникающих у детей, но и о том, что могут сделать сами родители, воспитывая ребенка. Может быть, теперь удастся понять, как вырастить вот таких мурашовских мальчиков и девочек, «тревожных гвардейцев», которым дано будет совершить то, что не под силу взрослым – поверить в возможность чуда и этого чуда добиться.